Зарубежный тренд энергосбережения и энергоэффективности начал продвигаться в России с апреля 1996 года после введения в действие Федерального закона №28-ФЗ «Об энергосбережении», хотя принятый 27 декабря 2002 №184-ФЗ «О техническом регулировании» на практике нивелировал большую долю довольно скудных наработок в этой области за 6 лет действия №28-ФЗ.
Второй этап раскрутки тренда энергосбережения/энергоэффективности defacto стартовал с распоряжения Правительства РФ от 13.11.2009 N 1715-р «Об энергетической стратегии РФ на период до 2030 г.» и принятия 23 декабря 2009 Федерального закона N 261-ФЗ «Об энергосбережении и о повышении энергетической эффективности и о внесении изменений в отдельные законодательные акты российской Федерации» (текущая ред. от 29.12.2014). За этим последовала разработка и утверждение Государственной программы Российской Федерации «Энергосбережение и повышение энергетической эффективности на период до 2020 года» (утв. распоряжением Правительства РФ от 27 декабря 2010 г. № 2446-р), пилотных региональных программ, а также пакета постановлений Правительства РФ, в том числе прошлого года N754 «О предоставлении субсидий из федерального бюджета бюджетам субъектов Российской Федерации на реализацию региональных программ в области энергосбережения и повышения энергетической эффективности и признании утратившими силу актов Правительства Российской Федерации» от 31.07.2014 и N321 «Об утверждении государственной программы Российской Федерации «Энергоэффективность и развитие энергетики» от 15.04.2014 (Подпрограмма 1 «Энергосбережение и повышение энергетической эффективности»).
На фоне федерального регулирования в сфере энергосбережения и энергетической эффективности прошел, а на практике еще продолжается процесс реформирования электроэнергетики РФ, что нередко позиционируется прорывом по энергосбережению, а часто и энергоэффективности в сегменте генерации и потребления электрической энергии, однако официальные данные исследований некоторых профильных структур дают повод сомневаться в таких утверждениях.
Так, несмотря на безусловную высокую эффективность оптимизации потоков и перетоков реактивной мощности по трансформаторам/автотрансформаторам, воздушным и кабельным линиям и узлам электрических сетей напряжения 0,4-750 кВ:
- мониторинг данных по внедрению и использованию мероприятий и устройств компенсации реактивной мощности в новом тысячелетии проводится крайне нерегулярно, а его достоверность весьма сомнительна;
- аудит состояния и распределительных, и системообразующих электрических сетей в РФ преимущественно ведется с оценкой коэффициента мощности cos φ (cos φ = АМ/ПМ, где АМ — активная мощность, ПМ — полная мощность), а не коэффициента реактивной мощности tg φ (tg φ = РМ/АМ, где РМ — реактивная мощность), в то время, как при формально высоких значениях cos φ (0.94, 0.95, 0.97) объемы потока реактивной мощности занимают около трети потока активной мощности (см. ниже);
| cos φ | 1.0 | 0.99 | 0.97 | 0.95 | 0.94 | 0.92 | 0.9 | 0.87 | 0.85 | 0.8 | 0.7 | 0.5 | 0.316 |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| tg φ | 0.0 | 0.14 | 0.25 | 0.33 | 0.36 | 0.43 | 0.484 | 0.55 | 0.60 | 0.75 | 1.02 | 1.73 | 3.016 |
| РМ, в % от АМ | 0.0 | 14 | 25 | 33 | 36 | 43 | 48.4 | 55 | 60 | 75 | 102 | 173 | 301.6 |
- по данным энергоаудита ОАО «НТЦ ФСК ЕЭС» 2011-2012 гг. в магистральных электрических сетях 220-500 кВ ОЭС Юга выявлено 38280, ОЭС Северо-Запада — 619, ОЭС Центра — 70138, ОЭС Средней Волги — 4551, ОЭС Урала — 3878, ОЭС Сибири — более 50% линий и подстанций, работающих с cos φ ˃ 0.5, а реально достигнутый эффект от снижения потерь в ЕНЭС благодаря оптимизации баланса по реактивной мощности едва достиг 42,067 млн. кВт.ч., что при общем объеме переменных (нагрузочных) потерь в 13283,7 млн.кВт.ч. составляет всего 0,31%, хотя реальными эксперты считают цифры годового эффекта 3-5%, что в 10-15 раз больше полученного результата.
Ключевые причины неэффективной оптимизации потоков и перетоков реактивной мощности в энергосистеме РФ.
Одной из ключевых причин пробуксовки энергосберегающих мероприятий по оптимизации потоков и перетоков реактивной мощности эксперты считают практическое отсутствие командного интереса всех субъектов, участвующих в процессе генерации, транспорта и потребления электроэнергии. Так, ОАО «ФСК ЕЭС», ОАО «СО ЕЭС» и генерирующие компании заинтересованы в выработке максимально возможных объемов активной мощности, за которую получают реальные деньги, а неоплачиваемую, хотя и обязательную поддержку в системообразующих сетях баланса реактивной мощности осуществляют только в минимальных объемах, условно достаточных для обеспечения системной надежности подведомственных линий. Крупные потребители — субъекты оптового рынка электроэнергии, запитанные от шин подстанций 220-750/6 -10 кВ, на практике вообще не проявляют интереса к оптимизации потоков и перетоков реактивной мощности, считая это обязанностью генерирующих компаний.
В свою очередь субъекты транспорта и потребления электроэнергии в распределительных электрических сетях 0,4-35 кВ из-за достаточно дорогих на текущий момент устройств компенсации реактивной мощности предпочитают использовать схемы централизованной компенсации, устанавливая конденсаторные батареи регулируемого или нерегулируемого типа с фильтрами гармоник, а часто и без них на стороне высшего или низшего напряжения трансформаторных подстанций, хотя это дает существенно более низкий эффект энергосбережения и стабилизации качества электроэнергии, чем в случае схем групповой или индивидуальной компенсации реактивной мощности.
Компания «Нюкон»
