Для реализации целей Парижского соглашения необходимо внедрять технологии улавливания и захоронения углерода как можно скорее, считает Эндрю Смоллбон, директор по декарбонизации теплоснабжения и охлаждения исследовательской сети Net-Zero. Об этом он заявил в ходе интервью «Глобальной энергии», посвященного выходу нового доклада Ассоциации «10 прорывных идей в энергетике на следующие 10 лет».
София Морган: Мы продолжаем обсуждать новый доклад «10 прорывных идей на следующие 10 лет» с его авторами. Наш сегодняшний гость — Эндрю Смоллбон, Профессор Даремского университета и директор по декарбонизации теплоснабжения и охлаждения исследовательской сети Net-Zero.
Улавливание и захоронение углерода, которые мы собираемся обсудить сегодня, играют большую роль в потенциальных стратегиях борьбы с глобальным потеплением и смягчением последствий изменения климата. Возможно ли добиться декарбонизации и реализации Парижского соглашения без этой технологии?
Эндрю Смоллбон: Я думаю, короткий ответ на этот вопрос довольно прост. Если мы хотим реализовать цели Парижского соглашения, то нам необходимо внедрить улавливание и захоронение углерода как можно скорее. Анализ показывает, что будущие энергетические системы, которые не включают данную технологию, будут стоить намного дороже и будут гораздо менее устойчивы. Парижское соглашение устанавливает планку, которая указывает на очень-очень глубокое сокращение выбросов углекислого газа. Эта планка срывает любые планы по использованию дешевого ископаемого топлива и выбросу углекислого газа. Но пришло время выйти за рамки этой парадигмы. Будущее заключается в том, что мы все зависим от стоимости ископаемого топлива, его доступности, масштабов его добычи, его гибкости. Наша промышленная и национальная инфраструктура сформирована для его использования, это рабочие места, это бизнес, это взаимосвязанные цепочки поставок, торговля и все остальное, что обеспечивает безопасность и уверенность нашим сообществам. На практике нам нужно сохранить все это, но без выбросов углекислого газа. Таким образом, улавливание и захоронение углерода позволяет нам быстро декарбонизировать и модернизировать нашу существующую энергетическую, промышленную производственную инфраструктуру, не перестраивая ее снова. Это поможет и в создании зеленых технологий, которые необходимы для достижения наших целей по нулевым выбросам.
София Морган: Если улавливание углерода настолько прогрессивно, почему мы еще не используем его повсеместно?
Эндрю Смоллбон: Речь идет о масштабной инфраструктуре, поэтому установка занимает много времени и требует больших капитальных затрат. Сама технология достаточно зрелая. В настоящее время ее принципы демонстрируются в определенных масштабах по всему миру, и мы можем сделать вывод, что она вполне жизнеспособна. Следующий этап — это действительно крупные капитальные вложения, необходимые для инфраструктуры трубопроводов, складских площадок и самого участка. Это связано с дополнительными затратами на электроэнергию, а также с обязательством постоянного технического обслуживания, которое будет продолжаться в течение десятилетия. Проблема всегда будет заключаться в том, что улавливание углекислого газа будет стоить дороже, чем выброс в атмосферу. Необходимо принять трудное решение: заплатить за это сейчас или отложить все до следующих поступлений из бюджета или инвестиций. Что действительно изменилось с момента объявления нулевых выбросов, так это то, что больше нет особого отношения к конкретным секторам или предприятиям. Однако с точки зрения развития инфраструктуры 2050 год фактически является завтрашним днем. Итак, большинство из нас наконец проснулось с осознанием, что улавливание углерода-наш самый жизнеспособный путь. В результате интерес к инвестициям в настоящее время начинает смещаться в сторону масштабирования, а не только демонстрации технологии.
София Морган: Да, я соглашусь, перспективы данной технологии, связанны с сокращением ее стоимости, которая сейчас, скажем так, недешева. Но какие подвижки здесь ожидаются? Насколько эффективна технология на данный момент?
Эндрю Смоллбон: Если в настоящее время взглянуть на систему улавливания углерода, которая находится в демонстрации, возможно, как на систему, которая может быть внедрена в масштабное производство, она довольно эффективна. Обычно она улавливает от 85 до 90 процентов углекислого газа. И этого, безусловно, будет достаточно для создания инфраструктуры и расширения технологии. Очевидно, что такое расширение приведет к снижению затрат по мере развертывании этих систем, но также появится необходимость инвестировать в то, что превратилось в технологии захвата второго поколения и новые промышленные предприятия или процессы. В этих случаях это означает не только модернизацию заводов, но и интеграцию улавливания или даже использования углерода в общих промышленных процессах и их цепочках поставок.
София Морган: После того, как углерод улавливается, он... хранится под землей. Каковы основные перспективные места хранения? Какая площадка является подходящей, а какая нет?
Эндрю Смоллбон: Наша цель декарбонизировать общество в целом, поэтому улавливание углерода не обязательно является чем-то, что мы хотели бы внедрить повсюду. Это не будет распространяться на каждое производственное предприятие по всему миру. Существуют более дешевые решения для многих-многих секторов. Тем не менее улавливание углерода прекрасно вписалось в устройство заводов по переработке природного газа в водород. Таким образом, использование водорода в качестве топлива или сырья для получения высококачественного тепла или интеграция улавливания углерода для тяжелой промышленности, такой как сталь, цемент или химический сектор, в этом контексте представляет собой дешевое и наименее инвазивное решение. Прекрасной особенностью многих из этих объектов является то, что они встроены в промышленные технологические кластеры и развиваются рядом с портами и точками поставок газа. Таким образом, в случае Великобритании наши основные промышленные объекты расположены рядом с удобными районами, которые имеют геологические возможности для хранения CO2. При дальнейшем развитии трубопроводной инфраструктуры появится потенциал для поддержания существующей промышленной базы, все масштабы и все рабочие места уже существуют для хранения CO2 в долгосрочной перспективе.
София Морган: Спасибо. Вы упомянули более дешевые решения для традиционной энергетики, какие, например?
Эндрю Смоллбон: Мы переходим от этапа демонстрации к этапу масштабного внедрения, так что это приносит огромные выгоды с точки зрения затрат, мы видели это в секторе технологий ВИЭ. По мере того, как мы все масштабируем стоимость снижается. Вторичное преимущество заключается в том, что мы скоро увидим новое поколение промышленных и энергетических установок, совместимых с улавливанием углерода, которые также служат для снижения затрат, дополняя более широкие энергетические системы. Я думаю, что главное на сегодняшний день — почти все экологические мероприятия, которые продвигаются вперед и достигли таких масштабов, как фотоэлектрическая энергия, переход на ветер или переход на светодиодные лампочки, также имеют другие преимущества помимо снижения выбросов углекислого газа. Они, очевидно, могут быть дорогостоящими, но они могут привести к улучшению качества местного воздуха. Что немного отличается в улавливании углерода, так это то, что он поставляет точно такой же продукт, но без подавляющего большинства углекислого газа. Это плата за то, чтобы не выделять CO2, поэтому мы должны заплатить сейчас за будущие поколения. Налоги на выбросы углерода являются одной моделью, но существуют различные виды экономических моделей, которые в некотором роде похожи. Выбор продукта от этически настроенных потребителей также может быть еще одним фактором, ведущим к этому переходу. Существует реальное растущее понимание того, что цели по достижению нулевых выбросов предлагают множество решений, однако те решения, которые включают крупномасштабное улавливание углерода, дешевле и быстрее реализуются.
София Морган: Каким образом, захваченный газ может быть использован?
Эндрю Смоллбон: Итак, один из примеров, о котором я говорю в этой статье, — это возможность взять CO2 и превратить его в другие товары потребления. Единственный пример, который я привожу в главе, — это превратить CO2 в пластик. Поэтому мы рассматриваем возможность замены ПЭТ — пластика на ПЭФ —пластик. Это дает нам прекрасную возможность затем использовать то, что обычно является отходами, и превратить его во что-то более ценное.
София Морган: Хорошо, мы не будем раскрывать все секреты, потому что скоро мы презентуем наш новый доклад «10 прорывных идей в энергетике на следующие 10 лет» и нам нужно оставить что-то в секрете. Большое вам спасибо за это интервью.
